Чайная высота. Дом чая и мороженого

2 года назад здесь была банковская переговорная. В гипсокартоне и со стеклянной дверью. Содрав гипсокартон, мы обнаружили плитку, под ней еще плитку, трубы и сетку рабицу. Сбив плитку, обнаружили толстый подкультурный слой штукатурки 30-80-х годов, а ниже кирпич.
Вместо стеклянной двери собрали дверь из 50-мм досок дореволюционной деревенской плотины, стены и потолок бывшей переговорной обшили столетними тёсаными досками, выветренными и высушенными прошедшим веком. По периметру раскинулся (не сам, раскинули) пруд на тонну воды и три десятка рыб. В нишу (токонома нема, но есть такая, ничем не хуже) повесили свиток с Иисусовой молитвой, написанной иероглифами гонконгским каллиграфом. За кирпичной кладкой ниши порой что-то грохочет — похоже за ней мусоропровод этого дома, построенного в 38-м на месте, с которого вглубь двора передвинули изразцово-башенное Саввинское подворье, виднеющееся в окне.
В дальний угол повесили люстру из «Служебного романа». В колонках включили рокстеди, рембетику, ямайское радио. Дубовый стол вписали в сложную форму комнаты и перфорировали на манер древоточцев, которым, однако, дуб оказался бы не по зубам. В чайник течёт «Сладкая роса», лучшая вода для чая, готовый кипяток льётся в сиборидаси, лист напитывается, набухает, поднимается, раскрывается, отдаёт аромат и вкус, терпкий глоток перетекает в сладость послевкусия, чайный тонус и удовольствие ощущаются в скулах, такой узнаваемый и незаменимый ничем иным кайф. Старинные часы отбивают 11 раз.